Нашелся ли мальчик потерявшийся в беловежской пуще. Все версии исчезновения мальчика в беловежской пуще. Ведение следствия вызывает вопросы у экспертов

В Беловежской пуще 16 сентября, исполнилось 11 лет. Мальчик все еще не найден. Сейчас в Новом Дворе ничего не напоминает о том, что еще две недели назад здесь проходила самая большая за последнее время поисково-спасательная операция в стране: тогда в небольшой поселок приехало более двух тысяч волонтеров. Но активные поиски, к сожалению, не принесли никакого результата.

Сейчас в поселке тихо и сонно. Около здания сельсовета, где раньше был развернут штаб сначала Красного Креста, а потом, когда волонтеров поубавилось, поисково-спасательного отряда «Ангел», пусто. Сам сельсовет с утра закрыт — на дверях записка с информацией о том, что все уехали в Свислочь. В местной школе все как обычно — идут уроки.

Мама Максима работает здесь техничкой. Разговаривать с журналистами отказывается. В школе же говорят, что поддерживают женщину, как могут, но стараются тему пропавшего мальчика лишний раз не поднимать — кажется, всё уже обговорили.
Около отделения почты местные жители обсуждают последние новости. Разговоры о пропавшем мальчике отошли на задний план. Но о Максиме, конечно, не забывают.

— Я маме мальчика очень сочувствую, но как помочь в этой ситуации, не представляю. У меня все это время останавливались волонтеры. Кормила, принимала у себя, — говорит местная жительница Зоя . — Все версии уже обсудили. Конечно, очень хочется, чтобы он нашелся, и веришь в то, что он просто отправился путешествовать.

Несмотря на то, что активные поиски Максима в Беловежской пуще прекращены, разыскивать мальчика продолжают. Он объявлен в международный розыск, а Следственный комитет Беларуси возбудил уголовное дело по факту исчезновения ребенка.

Сейчас поисками занимается в первую очередь милиция. По сообщению пресс-службы УВД Гродненского облисполкома, в поисково-спасательной операции принимают участие сотрудники милиции из Свислочского, Слонимского, Зельвенского, Мостовского РОВД, а также военнослужащие внутренних войск и сотрудники . Они обследуют наиболее тяжело проходимые и заболоченные места.

— Знаете, сколько тут версий было? Что только люди ни говорили: мол, украли ребенка, сбежал за границу, утонул в болоте, но это всё предположения, а как на самом деле было — неизвестно. В церкви мы молимся за то, чтобы Максим был найден живым и невредимым, — говорит местный православный священник отец Анатолий .
Семья Максима — католики, но и в православном храме Нового Двора прихожане заказывают службы о здравии ребенка.

После обеда в Новом Дворе «оживает» сельсовет. Управляющая делами сельсовета Вера Лисовская только разводит руками:

— Новостей никаких нет. Так что и рассказать я вам ничего не могу. Может быть, только о семье — простые работящие люди, которые много трудятся. Обычная сельская семья. И Максим — обычный, подвижный, как и другие дети его возраста.

Велосипед во дворе семьи Мархалюк

Подъезжаем к тому самому шалашу, так называемой базе, откуда и начались поиски пропавшего мальчика. Именно здесь был обнаружен брошенный велосипед. Сейчас тут пустынно, и так уже, видимо, будет до следующей весны, когда снова наступит теплый сезон. Правда, в поселке говорят, что детей уже в лес не пускают.

— Да и нам, взрослым, немного страшновато заходить в чащу — теперь здесь за каждым деревом чудится что-то непонятное, потому что версий пропажи мальчика много. Непонятно, что случилось на самом деле, — говорит местная жительница Вера .

…О том, что у пропавшего мальчика 10 октября день рождения, в агрогородке, кажется, знают все. Сразу же сообщают: сегодня ему исполнилось 11 лет. И добавляют: уже скоро месяц, как Максима ищут.

Напомним, мальчик пропал в Беловежской пуще вечером 16 сентября. Около 20.00 он уехал на велосипеде в сторону леса возле деревни Новый Двор и пропал. Позже велосипед ребенка милиционеры обнаружили в лесу. Искать Максима за последние дни вызвались сотни волонтеров. Пока поиски не дали результатов.
Всех, кто может знать о местонахождении мальчика, просят сообщить по телефонам: 8 033 688-62-50, 8 029 572-30-12, 8 015 133-32-82 либо позвонить в ближайшее отделение милиции по тел. 102.

В прошлую субботу в Беловежской пуще пропал мальчик. Ушёл гулять и потерялся при странных обстоятельствах. Я об этом узнала только во вторник вечером, тк до этого времени гостили в Щёлково.

Время подходило к концу недели, а ребёнок все ещё не находился. Мы с мужем решили не оставаться в стороне и присоединиться к поиску.

В первый раз мы поехали в пт. Выехали в 4 утра, около пол 8 утра были на месте.в дороге мне вообще не спалось. Приехали на место, зарегистрировались и стали ждать команду на поиск.организация в пт ещё прихрамывала, поэтому собирались достаточно долго.

Нам выделили квадрат местности, который нужно было прочесать. Парадокс в том, что неподготовленные люди не могут идти по лесу строго прямо. Начиная на дистанции 5 м, многие через некоторое время либо сходились и оказывались рядом, либо расходились, «как в море корабли». Мне в этом плане повезло, я шла между координатором и мужем, а они оба идут прямо.я просто ориентировалась на них… вообще в пуще дождевик и резиновые сапоги-это идеальная одежда и обувь. Несмотря на то, что на улице было около +20 и солнечно, в самой пуще сыро и прохладно. Но для меня эта одежда была тяжеловата. Тяжело было под конец переставлять ноги в резиновых сапогах.

В пт мы уезжали домой ни с чем, чтобы вернуться в СБ.на субботу был объявлен общереспубликанский сбор, в котором участвовало больше 2000 человек. Организация в субботу хоть и была четкой, но такое количество человек скоординировать-это огромнейший труд. Я в субботу работала в штабе, поэтому знаю, о чем говорю. Все разъехались по своим квадратом, а у нас потянулись часы ожидания.хотя особо скучать не приходилось.каждую минуту с квадратов приходили новости, и к сожалению ничего конкретного. Никаких следов пребывания мальчика в лесу. Так и прошёл мой второй день поиска.

Отдельно хотелось бы рассказать о людях, участвующих в поисках.многие не знали, на что идут. Приезжали на поиски в кроссовках, и как итог, через полчаса были с мокрыми ногами и естественно выбывали из строя. Были и такие, кто пытался на прочесе территории СОБИРАТЬ ГРИБЫ.естественно, это сказывалось на качестве и скорости осмотра. Поэтому в субботу на штабе появилось объявление о том, чтобы те, кто приехал собирать грибы, шли собирать грибы, и не записывались в поисковую группу.

Некоторые не готовы были работать в команде. Вот угнетало людей то, что ими командовал координатор.они ж умнее все, и знают, как лучше. Некоторых прямо бесило то, что если останавливается один, останавливаются все. Пытались идти дальше, в итоге прочес квадрата превращался в бесцельную и хаотичную ходьбу по квадрату.координатор естественно злился, возвращал назад, и получалось, что такие люди выматывались в 2 раза быстрее из-за того, что проходили гораздо больше, чем мы, по своей глупости. А я, кстати, за пятницу прошла 18.5 км… ноги гудели к концу дня так, что еле шла.

Вся деревня Новый Двор находилась и находится в напряжении. Мальчишка до сих пор не найден. Из найденного только его велосипед и лукошко с грибами(в первые дни поисков), потом следы на болоте приблизительно его размера, следы лежанок в пуще, опять же не факт, что его. Однажды, в какой-то из дней, его видел грибник.но увидев грибника, мальчик убежал вглубь леса.

Версий много.не исключают ни криминал, ни побег, ни то, что ребёнок потерялся и напуган.с каждым днём надежда найти его живым тает.

В общем вот такое приключение я пережила.

Фото пущи прилагаю, чтобы вы понимали, какая там местность.

1. Как исчез мальчик?

Известно, что 16 сентября ближе к вечеру Максим ушел из дома в агрогородке Новый Двор Свислочского района Гродненской области. Он отправился в лес за грибами. С тех пор о нем ничего неизвестно.

В 150 метрах от стадиона есть так называемая база - шалаш, который строили мальчишки. В этом шалаше был найден его велосипед и лукошко с грибами. Они с друзьями собирали грибы, продавали их и покупали на эти деньги стройматериалы для своего шалаша - шифер, гвозди. Вечером накануне пропажи мальчик звал друзей сходить по грибы. Двое отказались, и он пошел самостоятельно, - рассказывает один из координаторов поисково-спасательного отряда «Ангел» Дмитрий.

Правда, позже выяснилось, что корзина с грибами не принадлежит Максиму, а вот велосипед и правда его.

2. Когда его начали искать?

В тот же вечер, когда Максим не вернулся домой, в лес отправились родные и соседи. Затем подключились милиция и поисково-спасательный отряд «Ангел». После того как в соцсетях и в новостях появилась информация о пропаже мальчика, в Новый Двор стали съезжаться сначала подготовленные волонтеры-поисковики со всей страны, а потом и обычные гражданские добровольцы.

3. Сколько людей задействовано в поисках?

На данный момент задействованы отряды «Ангела» и поисково-спасательного отряда «ЦентрСпас», волонтеры Красного Креста, военные, милиция, сотрудники МЧС , лесники… Плюс каждый день приезжают группы обычных неравнодушных белорусов, которые хотят помочь в поисках.

На выходных зарегистрировались больше 1000 добровольцев, - говорит координатор ПСО «Ангел» Дмитрий.

В разные дни на поиски выходят от нескольких десятков человек до нескольких сотен волонтеров. Плюс спасатели, военные, милиция и люди, которые идут в лес “в самоволку” - без координаторов и согласования с «Ангелом» и штабом.

4. Кто руководит поисками?

До сих пор поисково-спасательными мероприятиями руководил специальный штаб, созданный в Новом Дворе. В него входят сотрудники УВД , МЧС и другие ответственные за поиски специалисты. Волонтеры несколько раз в день сверяют со штабом карты, чтобы отметить, какие площади уже осмотрены, а куда еще нужно направить людей или спецтехнику.

Штаб дает нам квадраты. Есть места, куда посылают только узких специалистов, подготовленных людей. Те же болота: волонтеры там не пройдут, - поясняет Дмитрий.

Помимо этого штаб решает, когда поднимать в небо вертолеты МЧС (сверху подстраивают цепочку людей, которые прочесывают поля и леса, осматривают территорию в радиусе поиска). Сюда же поступают отчеты о работе беспилотников с тепловизорами, которые работают ночью.

На 10 сутки после исчезновения мальчика Следственный комитет возбудил уголовное дело . Теперь поисковую работу и все прочие процессуальные действия бдут координировать следователи. Дело взял под личный контроль председатель СК Иван Носкевич .

5. В чем заключается поисковая работа волонтеров?

Волонтеры метр за метром прочесывают территорию, где, предположительно, потерялся Максим. Представители поисково-спасательных отрядов - это специально обученные люди, которые умеют ориентироваться на местности, знают, как организовать добровольцев и выстроить логику поиска на местности. Они выступают координаторами в группах.- К сожалению, координаторов часто на всех не хватает. И это сильно осложняет работу. Приезжают городские люди, которые в лесу были до сих пор пару раз, грибы собирали, но сейчас очень хотят помочь, за что им спасибо. Координатору нужно их проинструктировать, но и потом проследить, чтобы они сами не потерялись, - рассказывает один из командиров «Ангела» Кирилл.

На поиски выезжают группами от пяти человек до нескольких сотен. Волонтеры прочесывают лес, окрестные поля: идут цепочкой на расстоянии вытянутой руки и внимательно смотрят под ноги и по сторонам. Исследуются все заброшенные постройки, силосные ямы, подвалы, кормушки для животных в лесу…

Мы обращаем особое внимание на следы жизнедеятельности. Огрызки, сорванные подсолнухи и початки кукурузы, например. Все, что мы находим - следы, вещи, места ночлега, всю эту информацию мы передаем в штаб, и, если нужно, на место выезжает спецназ МЧС, специалисты-кинологи. Расследовать следы - не наше дело, мы только ищем, - добавляет Дмитрий.

6. Какая территория уже осмотрена?

По лесу можно бесконечно ходить, но версию, что мальчик потерялся в родном лесу, мы постарались максимально отработать. Мы прочесали все дороги, везде висят ориентировки… На расстоянии 8 - 10 километров отсюда начинаются непроходимые болота, там даже взрослый мужчина не сможет пройти. До них мы все облазили, все обошли. Рядом еще есть Новодворское водохранилище - там работали водолазы. В радиусе ближайших 10 километров мы были неоднократно. Волонтеры там топчутся постоянно. Никаких следов нет, - поисковики несколько раз в день вычеркивают на карте обследованные места.

География поиска постояннно расширяется - отряды прочесывали лес, хутора и поля в 15 - 20 км от Нового Двора.

7. Какие следы были найдены?

До сих пор найден только велосипед Максима - он был брошен возле шалаша в лесу, где у деревенских мальчишек была своя база. Еще волонтеры находили отпечатки обуви в болоте, одежду в лесу, но все это не имеет отношения к пропавшему. Больше никаких зацепок нет.

Сразу после пропажи по следу пустили поисковую собаку, но она вышла на дорогу и потеряла запах. Но это не обязательно означает, что мальчика увезли на машине или что-то подобное.

Время от времени появляются сведения, что похожего мальчика видели где-то в окрестных деревнях. Эту информацию проверяют, но пока ни разу она не подтвердилась.

8. Какие версии исчезновения мальчика рассматриваются?

До сих пор основной версией была такая: он жив, но потерялся в лесу. Хотя местные сразу сказали, что Максим знал пущу в окрестностях деревни очень хорошо - он даже выводил заблудившихся из леса.

Однако волонтеры моделируют разные варианты развития событий.

Четвертые сутки были самыми критичными. Перед этим шли дожди, а мальчик был одет достаточно легко - это моментальное переохлаждение. Если что-то не то съел - это понос, рвота и, как следствие, обезвоживание. Думаю, если он и двигался, он проходил не более 1,5 - 2 или 3 километров, - предполагает волонтер «Ангела». - На север, на запад , на восток от деревни везде есть дороги, все в просеках - выйти очень просто! Но ни одного следа мы не обнаружили.

Ежегодно в белорусскую милицию поступает около пятисот заявлений о пропаже людей. Кто-то сам возвращается домой, остальных, как правило, находят меньше чем за десять дней. Организацией волонтёрских поисков в Беларуси занимается поисково-спасательный отряд «Ангел» (в России такие поиски организует «Лиза Алерт »). Это частная организация, которая существуют за счёт пожертвований. Минский журналист Алексей Карпеко вместе с волонтёрами принял участие в поисках десятилетнего Максима Мархалюка прошлой осенью. Об одном дне белорусских волонтёров в Беловежской пуще он написал для «Батеньки». «Это едва ли не самая крупная волонтёрская поисковая операция за всю историю независимой Беларуси, - пояснил Карпеко. - История всего за полгода обросла таким количеством слухов и легенд, что про неё уже можно снимать сериал в стиле „Твин Пикса“».

Максим Мархалюк пропал 16 сентября. Взяв велосипед, он уехал вечером в лес за грибами. И пропал. Его поглотила знаменитая Беловежская пуща, остатки реликтового первобытного леса, который сохранился в Беларуси и Польше, разделённый между ними. Говорят, в глубине пущи, куда пускают далеко не каждого, сохранились древние языческие капища.

В первый же день пропажи, около шалаша, где собиралась местная детвора, был найден велосипед Максима, а ещё лукошко с грибами, на котором были отпечатки неизвестного человека. Больше никаких следов не нашли.

3 утра

Машина с волонтёрами встретила меня на окраине Минска, в Уручье. Было раннее утро, которое ещё неотделимо от поздней ночи. Ехать предстояло на окраину Беларуси, а сбор в лагере волонтёров был назначен на девять утра, и опаздывать не стоило.

Беларусь в пять часов утра объята туманом. Молочно-белый, он обнимает деревья, лежит в лощинах и на полях, дымится над прудами, озёрами и реками. Диск солнца в утреннем тумане багровый, раскалённый, смотришь на него сквозь густую пелену тумана.

Спящая, забытая страна. Проезжая утренние провинциальные городки, или, как говорят в Беларуси, «мястэчкі», ты видишь безлюдные улицы, деревянное идолище на центральной площади, «касцёл» (костёл) и церковь, расположенные рядом. Заброшенные синагоги как знаки ушедших времён.

9 утра

Агрогородок Новый Двор находится в Гродненской области, на юго-западе Беларуси, недалеко от границы с Польшей, на территории Национального парка «Беловежская пуща». Население всего 782 человека, по переписи 2013 года. В городе есть церковь и заброшенная синагога. Это небольшой типичный городок Беларуси, закинутый посреди лесов.

В лагере собралось больше тысячи волонтёров со всей страны. Здесь одинаково много и мужчин, и женщин. Утром холодно, пасмурно: как бы не было дождя. Жужжит в воздухе квадрокоптер. Все в светоотражающих жилетах, в камуфляжной одежде. Кто-то обматывает ноги целлофаном и скотчем, чтобы защититься от клещей. Знатоки на это смотрят с усмешкой, потому что ноги в таких условиях адово потеют, а пот из-за целлофана не испаряется.

Волонтёры, приехавшие сюда, скорей похожи на разномастный сброд из мира «Безумного Макса» или «Сталкера». Разве что ружей не хватает. Зато почти у каждого мужчины на поясе болтается охотничий нож.

Лагерь добровольцев раскинулся на территории школьного стадиона. Здесь раздают еду, наливают горячие чай и кофе, выдают воду. Всё это делается силами волонтёров. Люди передают сюда крупы, тушёнку, растворимое пюре, кофе, чай, сахар, воду. Школа и местный исполком на выходные разрешили использовать свои помещения.

Волонтёров делят на группы и отправляют на поиски. В каждой группе от 20 до 80 человек, в зависимости от того, насколько большие участки они будут проверять. Кроме добровольцев в отряде всегда есть представители МЧС и лесники.

Вся территория вокруг деревни разбита на квадраты. Волонтёров отправляют проверять только лес, болотами занимаются спасатели и военные, а водоёмами - водолазы.

Отдельным лагерем на окраине городка расположился МЧС со своими «вертушками», государственная пресса, следаки и военные. Туда простым смертным доступа нет.

Ощущение самодеятельности не покидало с самого начала. То и дело по громкой связи объявляют, что ищут среди добровольцев опытных следопытов, охотников или хотя бы просто тех, кто умеет пользоваться компасом и ориентироваться по карте. Выясняется, что приехало огромное количество профанов, не имевших никаких знаний о том, как искать людей в лесу.

Над головой пролетают вертолёты МЧС, они кружат над лесом весь день в попытках заметить среди деревьев мальчика. По ночам на них же проверяют окружающую территорию с помощью тепловизора. Ощущение кинематографичности происходящего не покидало меня с того момента, как мы заехали в лагерь. Мимо меня пронеслась банда волонтёров на квадроциклах, лица закрыты банданами.

Воздух словно плотный от ожидания. У всех чувствуется нетерпение перед выходом в лес и лёгкое возбуждение. Кто-то тут ещё с пятницы, кто-то только приехал. Но все бодры, пьют кофе из пластиковых стаканчиков, обсуждают последние слухи.

Слухи распространяются быстро и чаще всего абсолютно недостоверные. Они наполнены тайной и местечковым безумием. Якобы где-то видели какого-то мальчика на опушке леса, но он, заметив волонтёров, убежал, или что с вертолета видели парня, который прятался среди деревьев. Все эти разговоры и слухи никак не подтверждаются и чаще всего официально опровергаются, но это не мешает людям в них верить.

В компании рядом со мной оживлённо спорят о том, что стало с мальчиком, здесь это самая ходовая тема:
- Я тебе говорю, местные что-то скрывают.
- У тебя паранойя.
- Да? Тогда почему родители мальчика перестали контактировать с прессой? Почему мать пропавшего запретила следователям общаться с их старшим сыном? Они что-то знают, но никому не говорят.

Я попадаю в отряд из 80 человек. На нас всего шесть координаторов и три рации. Координаторы - молодые парни и девушки, лет по двадцать пять, из региональных отделений поискового отряда «Ангел». Они хоть и опытные в поисках, но умения руководить им явно недостаёт, ребята оказываются не готовы к такому количеству людей.

Около 10 утра

Оказавшись в стареньком уазике районных МЧСников, мы, подпрыгивая на ямах, направляемся в сторону нужного участка леса. Когда проезжаем по деревне, на колонну безразлично смотрят местные. Они стоят у заборов, о чём-то между собой переговариваются, но на их лицах нет эмоций. Глядя на это из окна уазика, один из спасателей замечает:
- Ты посмотри, местным уже всё равно, в поисках одни приезжие участвуют.
- Ну а что, жизнь-то продолжается, да и картошка не убрана, и грибы попёрли как бешеные.
- Попригоняли людей из двух областей. Я слышал, спецподразделения МЧС и солдат болото загнали проверять. А вчера всю ночь над лесом вертолёты кружили с тепловизором, говорят, нашли пару точек, нас потом отправляли туда. И нифига там не было.
- А волонтёров?
- Волонтёров не трогали, только нас. Мы государственные люди, нас можно, мы же на зарплате.
- А слышали, что они сегодня говорили? Загнать парня как зверя.
- Да, докатились, он уже как зверь для всех. Хотят его выгнать из леса, как животное.
- Да ты посмотри на них, все с ножами, ничего не стесняются.
- Ну а что ты хотел, всем же говорят, что здесь рыси водятся и волки. У нас же на каждом дереве по рыси, которая так и норовит прыгнуть на кого-нибудь.

Около 11 утра

Наш квадрат оказывается километрах в пяти от деревни.

Вдоль дороги выстраивается цепочка из нашей группы. Она растягивается метров на четыреста. Проводят быстрый инструктаж, объясняют, как двигаться, когда останавливаться, что проверять и на что обращать внимание.

В лесу цепь из людей постоянно рвётся, кто-то выбегает вперёд, кто-то, наоборот, отстаёт. То разбегаются друг от друга, то сбиваются в кучу. Большинство волонтёров впервые участвуют в поисках, они неопытны, своенравны и считают, что знают, как правильно. Чем больше группа, тем сложнее её координировать, а если раций мало, то практически невозможно.

Лес, в который мы вошли, ещё не был «той самой пущей», хотя бурелома и непроходимых мест в нём оказалось предостаточно. Выглянуло солнце, и начало припекать.

Цепь двигается медленно, часто останавливаемся, это многих раздражает. Время от времени вспыхивают споры с координаторами, кому-то не нравится, как они руководят.

«Ваня, выключи ты эту рацию и пошли как идём, не будем останавливаться, а то мы так один километр целый день будем идти, - возмущается парень с надписью «Ivatsevichi Ultras» на майке. - Эти координаторы школу хотя бы закончили? Или хотя бы армию? Понабирали по объявлениям».

Ваня злится и ругается с координаторами. Через минуту цепь из людей вновь стоит.

Чем дальше мы уходили от дороги, тем первобытней и прекрасней становился лес. Солнечный свет пробивался через листву, и её шелест заглушал остальные звуки. Утренняя прохлада пропала. Люди, одевшиеся тепло, покрывались потом, быстро уставали, им был жарко. Воды взяли мало.

Вскоре набредаем на сарай-кормушку, где свалены тюки сена.

Кто-то высказал надежду, что Максим там. Но внутри никого не оказалось.Пройдя первый участок леса, выходим на поле. Люди так разбежались друг от друга, что последние из лесу вышли лишь минут через десять. Мы прошли чуть больше километра, что заняло около получаса. Поиски в этом квадрате ничего не дали.

Местные МЧСники после первых поисков уходят. Мол, у них приказ был проверить только этот лес, и они возвращаются на базу для дальнейших указаний. Увидим мы их только вечером, когда вернёмся на базу: они будут вальяжно лежать на траве и отдыхать.

«Очень сложно, когда в отряде много местных. Он в этих лесах двадцать пять лет грибы собирал и считает, что знает, как нужно правильно искать, таких постоянно надо убеждать что-то сделать, на это тратятся время и силы, которые можно было бы направить на поиски», - делится мнением один из координаторов.

Наш отряд разделился на три меньшие группы. Одна отправилась проходить лес в обратном направлении, в сторону машин. Две других ушли проверять небольшие рощи.

Вдали, на окраине леса, видна какая-то фигура в красной жилетке. Согласно описаниям, парень был как раз в такой. Координаторы отправляют одного из своих проверить. Но вскоре он возвращается, взмыленный, взбудораженный. Выясняется, что это был один из военных, что стоят на перекрёстках и в различных точках осмотра, чтобы отслеживать передвижения из разных секторов. Однако эта новость оказалась у него не главной:
- Иду я по лесу, смотрю - собака. Думаю - заблудилась. А потом подхожу чуть ближе и вижу, что нихуя это не собака, а, блять, ВОЛК. Ну я попятился и медленно-медленно оттуда свалил. Лучше по этим лесам в одиночку не лазить.

Мы доходим через поле до чистого соснового леса. Ветер продувает его, здесь нет кустов, только мох и высокие сосны. Спрятаться негде. На краю рощи находят куртку детского размера, которую уже успели обжить пауки и наплести там небольших паутин, рядом валяются сношенные туфли. И хотя куртка и ботинки не подходят под описание, часть людей начинает играть в детективов:
- То есть вы считаете нормальным, - спрашивает одна из девушек, любящая озвучивать различные «страшные» версии произошедшего с пропавшим мальчиком, - что вот так просто валяются какие-то детские шмотки в лесу?
- А что, вы думаете, здесь действует какой-то языческий культ как в «Настоящем детективе»? - подъёбывает её один из волонтёров.

Девушка замолкает, но она явно не удовлетворена ответом.

Координаторы фотографируют куртку и ботинки, помечают место на карте и двигаются дальше. Пройдя сосновый бор, мы снова оказываемся в поле. Теперь объединяемся со второй группой из нашего отряда.

На очередном привале со мной делится шоколадкой какой-то волонтёр. Ветер колышет траву. Сколько хватает взгляда, нас окружают тугие деревья, качающиеся на ветру, и поля. Кроме нашей группы, вокруг больше ни души. Безлюдность. Здесь ощущаешь первобытную мощь этого места, её хтоническую природу. Пуща не делает только добро или только зло. Она сама природа - карающая и дарящая.

Люди, которые ушли к машинам, не вернулись.

По лесу валяется огромное количество различных костей и черепов. Оно и понятно: в этом лесу водятся и волки, и медведи, и лисы. Но звери избегают встречи с крупными группами людей.

Мы входим в очередную рощу - сплошной бурелом. И тут крики откуда-то сбоку:

«ААА, БЛЯТЬ, ЁПТВОЮМАТЬ, ААААА!»

Слышится треск ветвей, кто-то из чащи прорывается к полю, не разбирая дороги. Лишь успеваю подумать: «Бля, на медведя напоролись...» Из лесу вылетает косуля и прыжками уносится через поле.

На очередном привале ко мне подходит Михаил, лет за тридцать, бывалый охотник, приехал сюда из Гродно, говорит, что его десятилетний сын рвался вместе с ним, но, к счастью, он его не взял - и не жалеет:
- Наши поиски - это не столько надежда найти его живым, сколько вообще узнать о его судьбе. Вряд ли он ещё жив. Потому что не может такого быть, чтобы так много людей искали его уже больше недели и не могли ничего найти.

Ближе к вечеру отправляемся в обратный путь. Проверив ещё несколько участков леса, выходим на дорогу и уже идём по ней.

«Это впервые на нашей памяти такие сложные и массовые поиски. Обычно у нас в поисках участвует человек тридцать-сорок максимум, а на этот раз цифры идут уже на тысячи. Конечно, организация хаотичная, никто с таким большим количеством людей дела не имел, - рассказывает координатор. - У нас были поиски и пять дней, когда бабушка в лесу заблудилась, мы её потом нашли живую, спокойно себе спала в какой-то ложбине, а все эти дни питалась ягодами и растениями».

За почти семь часов поисков мы нашли несколько неопознанных следов, несколько курток, одна из которых детская, и старые ботинки сорокового размера, которые вряд ли принадлежали десятилетнему мальчику. Другие группы тоже ничего не нашли.

Мальчик исчез, словно его поглотила белорусская хтонь.

Ночью никаких вылазок не будет. МЧС планирует ещё раз проверить весь лес с помощью тепловизора на вертолётах. Но этот поиск, как и предыдущие, ничего не даст.

Добровольцы разъедутся, заведут уголовное дело. Правда, версия с похищением или убийством не будет основной. Болота будут неоднократно проверены. Все водоёмы в округе будут исследованы водолазами. По лесу будут рыскать кинологи с собаками. Даже экстрасенсы будут в этом участвовать.

Но парня так и не найдут.

Вечером я уезжаю на попутной машине обратно в Минск. Многие остаются на второй день, но мало кто надеется найти мальчика живым. Мы выезжаем на главную улицу агрогородка Новый Двор, местные жители всё так же стоят возле своих заборов, смотрят на машины волонтёров. Садится солнце.

Сердце настоящей Беларуси живёт в полупустых сёлах, в зоне отчуждения, в посёлках на Западном Буге и в сёлах северных озёр, в полуденной жаре площадей белорусских мястэчак. В старых, пустых, уже почти забытых хуторах далеко от основных дорог. В дремучей Беловежской пуще или в болотах Ельни, в изрезанных речками и затапливаемых по весне полесских лесах.

Будут новые поиски, которые тоже ничего не принесут. И жизнь для других продолжится.

Максима Мархалюка ищут в Беловежской пуще уже почти 2 недели. До сих пор нет даже намеков на то, где мальчик может быть. По состоянию на 08.00 28 сентября мальчик не найден, сообщает УВД Гродненского облисполкома . _ Сегодня с задействованием личного состава Свислочского РОВД, военнослужащих внутренних войск, а также сотрудников отряда милиции особого назначения будет обследовано 6 квадратных километров территории, прилегающей к агрогородку Новый Двор Свислочского района. Вчерашнее обследование заболоченной местности Беловежской пущи в поисках пропавшего десятилетнего Максима Мархалюка не дало результатов. В поисковых мероприятиях вместе со спасателями принимали участие около 300 сотрудников милиции. Недавно Следственный комитет , следователи отрабатывают все версии происшествия. Основной версией является то, что ребенок потерялся в лесу, однако позже появилась , что Максим мог убежать из дома и планировал свой побег уже не один год.

- Мы выполняем то, что нам говорят сотрудники МЧС и штаб. Поиски ведутся каждый день, и каждый день требуются волонтеры, - говорит журналисту "Комсомолки" командир поисково-спасательного отряда «Ангел» Сергей Ковган. - Когда получится так, что будет все проверено и перепроверено и далее результата никакого не будет, конечно, будет принято решение приостановить поисковые мероприятия. До момента, пока не поступит информация, которую нужно будет проверять, за исключением информации от экстрасенсов. Версия, что мальчик сбежал, как и все остальные, рассматривалась с самого начала. Поэтому проверялись заброшенные дома в соседних и дальних деревнях. От местных жителей мы получили информацию, где могут находиться разные шалаши, места, где дети проводили с друзьями время и где он мог бы находиться. Все эти места проверялись неоднократно на наличие каких-то следов жизнедеятельности.

О семье мальчика и о самом ребенке с самого начала отзывались положительно. Сейчас родителей, учителей, соседей допрашивают следователи. Подтвердить эти сведения в СК пока не могут.

- Нет ни одного факта, подтверждающего, что ребенок ушел из дома. Милицией и нами не установлено к этому никаких предпосылок. Ранее он из дома не уходил, со стороны родственников, соседей и учителей характеризуется исключительно положительно. Подчеркиваю: не установлено ни одного факта. Конфликтов в семье не было, - отмечает Ковган.

Криминальные версии исчезновения мальчика тоже обсуждаются. Правда, без конкретики. Его сбила машина, но водитель, испугавшись ответственности, спрятал тело? Или ребенка похитили - но кто и зачем? Мог ли его случайно подстрелить в лесу браконьер? В этом направлении тоже предстоит работать следователям. Однако до сих пор поисковики не нашли никаких следов, за которые можно было бы зацепиться. Сразу после пропажи Максима по его следу шла собака, но она потеряла запах ребенка, который смешался с другими запахами на дороге вблизи леса.