Жаропонижающие средства для детей назначаются педиатром. Но бывают ситуации неотложной помощи при лихорадке, когда ребенку нужно дать лекарство немедленно. Тогда родители берут на себя ответственность и применяют жаропонижающие препараты. Что разрешено давать детям грудного возраста? Чем можно сбить температуру у детей постарше? Какие лекарства самые безопасные?
Поэт чувствует, что не может воспевать новое: оно кажется ему дисгармоничным. Поэтому так сильны становятся у Есенина мотивы ненужности теперь его поэзии; связывая себя с исчезающей деревней, он говорит и о неизбежности своего ухода.
Стихотворение «Я последний поэт деревни» не имеет сюжета, в нем не происходит никакого действия. Главное в стихотворении – внутренние ощущения лирического героя, предсказывающего свою судьбу.
Сильнее всего звучит тема смерти, гибели прежнего мира (и поэта этого мира – деревни – вместе с ним), пронизывающая все стихотворение. В первом четверостишии герой прощается со всем, что ему дорого, ловит последние мгновения перед наступлением нового (а это «скоро» произойдет, на что указывают эпитеты последний и прощальная ). Первая строфа – единственная, в которой глаголы стоят в настоящем времени; герой как бы живет настоящим (доживает), а в будущем ему нет места. Во втором четверостишии поэт, сравнивая себя с догорающей свечой, предсказывает свою скорую смерть (И луны часы деревянные // Прохрипят мой двенадцатый час). В третьей и четвертой строфах сталкиваются образы старой деревни и нового, приходящего ей на смену; нарастает отрицательное отношение к этому новому. В пятом – последнем – четверостишии продолжает звучать и усиливается тема смерти (панихидный пляс справляет ветер по старому миру); почти дословно повторяются слова из второй строфы (Скоро, скоро часы деревянные // Прохрипят мой двенадцатый час!) , но повторение звучит более резко и неожиданно – теперь это отдельное восклицательное предложение, к тому же после двух с половиной строф, где вообще не было лирического «я», повторяется дважды и слово скоро , которое отсылает к третьему четверостишию (скоро выйдет железный гость) , устанавливая прямую связь между наступлением нового, то есть гибелью старой деревни, и смертью поэта.
Слова последний поэт деревни можно понимать по-разному. Они могут значить «последний поэт в деревне», то есть последний из ее обитателей, кто ее воспевает и кому дорога именно уходящая старина, последний, кто жалеет о ее исчезновении; тогда дощатый мост и березы – конкретные признаки этой деревни. Но вероятнее, что слово деревня здесь имеет более общий смысл, превращаясь в некий символ: герой – последний поэт , воспевающий деревню, с приходом нового она утрачивает для него свою поэтичность.
В стихотворении сконцентрировано то, что ярче всего выражает красоту и поэзию деревни: дощатый мост , который скромен в песнях , кадящие листвой березы (которые часто сравниваются со свечками у Есенина; свеча действительно появляется, но в следующей строфе), злак овсяный, зарею пролитый; колосья-кони . Все это противопоставлено единственному образу железного гостя (видимо, подразумевается трактор), причем его чужеродность сразу подчеркивается: он назван «гостем», хотя именно он станет хозяином (о хозяине старом будут тужить). Сама деревня (в понимании последнего ее поэта) – это песня: мост поет, березы служат обедню; она наполнена различными звуками (ржаньем колосьев-коней) , тогда как железный гость зловеще молчит (и убивает эти песни ). Деревня полна жизни: живы мост, березы, пляшущий ветер, колосья. Грань между одушевленным и неодушевленным стирается: колосья-кони сливаются в одно, их ржанье может быть и звуком, издаваемым конями , и словом, образованным от рожь , ржаной ; ветер же, сосущий (и в других стихах Есенина встречается глагол сосать в переносном значении, например, в «Гой ты, Русь моя родная…»: только синь сосет глаза ) это ржанье , или разносит звук, или колышет ниву. Сам поэт деревни уподобляется свече из телесного воска . Ладони же гостя (то есть черная горсть ) – чужие , безжизненные (строка Не живые, чужие ладони делает чужое синонимом мертвого ), песни при нем не смогут именно жить ; кажется, что этот гость вообще уничтожит жизнь. (В письме Е.И. Лившиц Есенин писал: «Трогает меня… только грусть за уходящее милое родное звериное и незыблемая сила мертвого, механического».) С деревней связаны религиозные мотивы (обедня берез, панихидный пляс ветра, поэт – свеча ), машина же бездушна. Противопоставление видно и в цветовой символике: свеча догорает золотистым пламенем , поле названо голубым (в стихах Есенина вся Русь окрашивается в этот цвет: голубая Русь ), злак овсяный пролит зарею; железный гость черен. Однако будущее именно за ним: все остальное отходит в прошлое, сам поэт становится лишним в новой картине мира.
Смерть героя синонимична наступлению ночи: сама смерть – полночь, двенадцатый час , а возвещают ее луны часы деревянные , хотя часы эти не бьют, не звонят, но хрипят. Этот хрип и черный цвет смерти-ночи и горсти железного гостя – знаки наступающей в мире дисгармонии.
Эти образы тоже по-своему поэтичны. Герой утверждает: «… этим (курсив мой. – О.П. ) песням при вас не жить!» – но, возможно, появятся другие, новые песни. В стихотворении «По-осеннему кычет сова…» (примерно того же времени) Есенин говорит:
Без меня будут юноши петь, Не меня будут старцы слушать. Новый с поля придет поэт, В новом лес огласится свисте.
Но это предсказание возможности новой поэзии в новом мире не отменяет для лирического героя стихотворений Есенина трагичности совершающихся перемен: в этом новом мире поэту старой деревни места нет. Стихотворение Есенина «Я последний поэт деревни», написанное в 1920 году, можно назвать эпитафией уходящему миру деревни (такой, какой ее знал и любил Есенин). Подобное настроение появляется во многих стихотворениях этого времени; «вымирающим образом деревни» называет Есенин в одном из своих писем жеребенка из цикла «Сорокоуст».
Поэт чувствует, что не может воспевать новое: оно кажется ему дисгармоничным. Поэтому так сильны становятся у Есенина мотивы ненужности теперь его поэзии; связывая себя с исчезающей деревней, он говорит и о неизбежности своего ухода.
Стихотворение «Я последний поэт деревни» не имеет сюжета, в нем не происходит никакого действия. Главное в стихотворении – внутренние ощущения лирического героя, предсказывающего свою судьбу.
Сильнее всего звучит тема смерти, гибели прежнего мира (и поэта этого мира – деревни – вместе с ним), пронизывающая все стихотворение. В первом четверостишии герой прощается со всем, что ему дорого, ловит последние мгновения перед наступлением нового (а это «скоро» произойдет, на что указывают эпитеты последний и прощальная ). Первая строфа – единственная, в которой глаголы стоят в настоящем времени; герой как бы живет настоящим (доживает), а в будущем ему нет места. Во втором четверостишии поэт, сравнивая себя с догорающей свечой, предсказывает свою скорую смерть (И луны часы деревянные // Прохрипят мой двенадцатый час). В третьей и четвертой строфах сталкиваются образы старой деревни и нового, приходящего ей на смену; нарастает отрицательное отношение к этому новому. В пятом – последнем – четверостишии продолжает звучать и усиливается тема смерти (панихидный пляс справляет ветер по старому миру); почти дословно повторяются слова из второй строфы (Скоро, скоро часы деревянные // Прохрипят мой двенадцатый час!) , но повторение звучит более резко и неожиданно – теперь это отдельное восклицательное предложение, к тому же после двух с половиной строф, где вообще не было лирического «я», повторяется дважды и слово скоро , которое отсылает к третьему четверостишию (скоро выйдет железный гость) , устанавливая прямую связь между наступлением нового, то есть гибелью старой деревни, и смертью поэта.
Слова последний поэт деревни можно понимать по-разному. Они могут значить «последний поэт в деревне», то есть последний из ее обитателей, кто ее воспевает и кому дорога именно уходящая старина, последний, кто жалеет о ее исчезновении; тогда дощатый мост и березы – конкретные признаки этой деревни. Но вероятнее, что слово деревня здесь имеет более общий смысл, превращаясь в некий символ: герой – последний поэт , воспевающий деревню, с приходом нового она утрачивает для него свою поэтичность.
В стихотворении сконцентрировано то, что ярче всего выражает красоту и поэзию деревни: дощатый мост , который скромен в песнях , кадящие листвой березы (которые часто сравниваются со свечками у Есенина; свеча действительно появляется, но в следующей строфе), злак овсяный, зарею пролитый; колосья-кони . Все это противопоставлено единственному образу железного гостя (видимо, подразумевается трактор), причем его чужеродность сразу подчеркивается: он назван «гостем», хотя именно он станет хозяином (о хозяине старом будут тужить). Сама деревня (в понимании последнего ее поэта) – это песня: мост поет, березы служат обедню; она наполнена различными звуками (ржаньем колосьев-коней) , тогда как железный гость зловеще молчит (и убивает эти песни ). Деревня полна жизни: живы мост, березы, пляшущий ветер, колосья. Грань между одушевленным и неодушевленным стирается: колосья-кони сливаются в одно, их ржанье может быть и звуком, издаваемым конями , и словом, образованным от рожь , ржаной ; ветер же, сосущий (и в других стихах Есенина встречается глагол сосать в переносном значении, например, в «Гой ты, Русь моя родная…»: только синь сосет глаза ) это ржанье , или разносит звук, или колышет ниву. Сам поэт деревни уподобляется свече из телесного воска . Ладони же гостя (то есть черная горсть ) – чужие , безжизненные (строка Не живые, чужие ладони делает чужое синонимом мертвого ), песни при нем не смогут именно жить ; кажется, что этот гость вообще уничтожит жизнь. (В письме Е.И. Лившиц Есенин писал: «Трогает меня… только грусть за уходящее милое родное звериное и незыблемая сила мертвого, механического».) С деревней связаны религиозные мотивы (обедня берез, панихидный пляс ветра, поэт – свеча ), машина же бездушна. Противопоставление видно и в цветовой символике: свеча догорает золотистым пламенем , поле названо голубым (в стихах Есенина вся Русь окрашивается в этот цвет: голубая Русь ), злак овсяный пролит зарею; железный гость черен. Однако будущее именно за ним: все остальное отходит в прошлое, сам поэт становится лишним в новой картине мира.
Смерть героя синонимична наступлению ночи: сама смерть – полночь, двенадцатый час , а возвещают ее луны часы деревянные , хотя часы эти не бьют, не звонят, но хрипят. Этот хрип и черный цвет смерти-ночи и горсти железного гостя – знаки наступающей в мире дисгармонии.
Эти образы тоже по-своему поэтичны. Герой утверждает: «… этим (курсив мой. – О.П. ) песням при вас не жить!» – но, возможно, появятся другие, новые песни. В стихотворении «По-осеннему кычет сова…» (примерно того же времени) Есенин говорит:
Без меня будут юноши петь, Не меня будут старцы слушать. Новый с поля придет поэт, В новом лес огласится свисте.
Но это предсказание возможности новой поэзии в новом мире не отменяет для лирического героя стихотворений Есенина трагичности совершающихся перемен: в этом новом мире поэту старой деревни места нет.
Стихотворение «Я последний поэт деревни»
Начало 20-го века знаменовалось для России завершением промышленного переворота, начавшегося в середине прошлого столетия. Канули в лету старинные мануфактуры, на замену им пришли фабрики и заводы, кустарное производство вытеснила промышленность западного образца. Казалось бы, что любые прогрессивные изменения приносят пользу России, однако, отчего же грустно на сердце у поэта? Что тревожит его душу?
Стихотворение «Я последний поэт деревни» было написано в 1920 году. Зрелый Есенин принял революцию 1917-го года с огромной душевной радостью, поэт слепо верил в светлое будущее родины, но позже юноша осознал, что всякое кардинальное изменение не обходится без жертв и зачастую сулит голод, нищету и разруху. С. Есенин с непередаваемой тоской в глазах наблюдал за смертью, гибелью прежнего мира. Тот мир крестьянской России, казавшийся нерушимым, пошатнулся. Есенин отождествлял деревню с раем душевным, который являлся для сущности человека высшими гармонией и наслаждением.
Иной раз, вступая в полемику с Маяковским, поэт заявлял: «Россия- моя,!», мало кто может оспорить нерушимую связь Есенина и природы. Природа, словно юная муза вдохновляет поэта, дарит ему безграничную радость, воодушевляет, наполняет всё его естество безбрежным умиротворением и надеждой. Яркими примерами являются такие стихотворения, как «Чары», «Отговорила роща золотая...», «Поёт зима- аукает…» и многие другие. Есенин наделил природу всеми возможными качествами человека, превратив её в одушевленный предмет, убеждая читателя любить её всем сердцем.
На мой взгляд, название стихотворения «Я последний поэт деревни» неслучайно. Поэт с щемящим сердцем говорит о собственной потерянности и безысходности. Есенин ощущает себя бессмысленным, ненужным народу. Его трогательная, романтическая лирика более не производит такого бурного впечатления в обществе. Массы озабочены революцией, индустриализацией и марксизмом. Люди, в погоне за богатством, состоятельностью и признанием бегут в города, покидая родные села, навсегда отдаляясь от истоков жизни.
Поэт чувствует новое, однако, он не может воспеть его, оно кажется ему дисгармоничным и неестественным. Ярче всего в произведении звучит тема гибели деревни, а с ней и поэта, ведь они невообразимы друг без друга.
Сердце поэта горюет по невозвратимому прошлому, тихим стоном наполняется комната после прочтения первой строфы:
«Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берез.»
Для выражения всей полноты душевного негодования и неприкаянности поэт использует ассонанс. Часто повторяющийся звук –о- создает ощущение толи глухого гудения, импульса, мерно оседающего в воздухе, после удара в колокол, толи священную мантру «ом» в иудаизме. Однако стоит обратить внимание на третью строчку первой строфы
«За прощальной стою обедней», она указывает на похоронную процессию, а как следовательно на звучание похоронного колокола. Протяжный, приглушенный, разрывающий душу, звон.
Наиболее яркое впечатление на меня произвела вторая строфа:
«Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.»
С моей точки зрения, под догорающей свечой «из телесного воска» автор подразумевает себя. Не боясь могу назвать данное стихотворение эпитафией жизни поэта. Есенин как бы прощается с жизнью, чувствуя приближающийся конец.
Разумеется, луна имеет символическое значение в данном произведении. Ночное светило устойчиво ассоциирующееся в народных представлениях с загробным миром, с областью смерти и противопоставленное солнцу как божеству дневного света, тепла и жизни.
Не только поэт скорбит о прошлом. Природа тоже находится в таком же смятении, ощущая одиночество, отчаяние. Выражение чувств человека через природу – одна из самых характерных особенностей поэзии Есенина.
И как приговор звучат последние строки стихотворения:
«Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!»
"Я последний поэт деревни…"
Мариенгофу
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берез.
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарею пролитый,
Соберет его черная горсть.
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
Читает А.Покровский
Есенин был убежден, что именно он является выразителем истинно русской песенной души, подлинной, "природной" России, и он сердито говорил Маяковскому, что Россия – его, а не Маяковского. Россия Есенина, так же как и Россия Тютчева, Блока, – это во многом поэтический миф (сюда уходит корнями и последующая трагедия лирического Есенина, не выдержавшего столкновения мечты и реальности). Для молодого Есенина крестьянская Россия – воплощение рая. Русь в ранних стихах Есенина празднична, лишена конфликтов, расписана под православный лубок, лирический герой ощущает себя в ней вполне безмятежно. Главное место в поэтическом мире Есенина занимают месяц, звезды, животные и птицы, деревенская изба, голубые поля... Природа у поэта священна и описывается часто в ранней поэзии как божественный храм.
Разлад в этот гармоничный мир внесла революция. В 1920 году Есенин пишет стихотворение "Я последний поэт деревни...", в котором собственная судьба поэта, его лирического героя изображается в неразрывной связи с судьбой его Родины, с судьбами его современников. Талант Есенина рожден деревенской, "деревянной" Россией, любовью Есенина к России. Но Русь уходила в прошлое, и это порождало трагическое мироощущение поэта. Поэт встречает гибель Руси как свою собственную.
Стихотворение "Я последний поэт деревни..." можно было бы принять за пейзажную зарисовку с натуры, но в Константинове, где было написано это знаменитое стихотворение, не было моста, через Оку переправлялись здесь на лодках.
"Я последний поэт деревни..." – это стихотворение-реквием, стихотворение-прощание. Поэт чувствует, что вековая гармония природы, природного космоса и человека уходит. Приближается чуждый древнему "деревянному" миру "железный гость" и, наверное, новые певцы нового времени. Они не будут больше воспевать дощатые мостики, зеленые березки и все то, что дорого сердцу поэта в его родном краю, в храме природы. Именно в этом природном храме, где можно совершать богослужение в любой час, и заказывает панихиду по всему, что ему дорого, лирический герой. Ключевые слова в этом стихотворении – "дощатый мост", "луны часы деревянные". В уходящем мире все было от природы, от древа (а не от железа): весь уклад жизни, вся уходящая крестьянская соприродная культура. Но "скромен в песнях дощатый мост", не по нему пойдут в будущее современные поэту люди. Они, как это ни горько сознавать автору стихотворения, пойдут иной дорогой, иным "мостом".
Поэт знает, что в новом мире ему не жить и не петь. Для него наступает последний час. Да и для "часов" тоже наступают последние сроки, они именно "прохрипят" двенадцатый час, для них это мучительно тяжело.
